Книга Отрава Их Величества  - Оксана Алексеева

И все же они решили попытать счастья. Лю только с ними не отправился — его легко могли узнать. Несмотря на то, что Нанья здорово поднаторела в магических вопросах, Лю подозрительно продолжал напоминать самого себя.

Но в приемной им ответили холодно и монотонно, будто в миллионный раз повторяли:

— Великий Кудесник неважно себя чувствует. Приходите в будущем году. Или обратитесь к любому из его помощников — коридор направо.

— А разве он не является почетным председателем Школы Высокого Колдовства? — осмелилась спросить Нанья. — Может быть, его там разыскать?

Отвечено было точно тем же тоном:

— Является. Но на то он и почетный, чтобы приходить туда только по четным столетиям. Проходим, проходим, не задерживаемся. За вами очередь из таких же… просителей.

Нанья оглянулась на смиренно стоявших позади и возмутилась:

— Да что ж это такое! Стольким людям нужна помощь, а вы…

— Любой вопрос могут рассмотреть наши кудесники. Коридор направо.

— А я, между прочим, правоморская Великая Кудесница! Вот! — кричала все громче Нанья. — Неужели мне по статусу не положена личная встреча?

Это был тот знаменательный день, в котором и Кристофер удостоился пинка, когда их выгоняли.

Лю, выслушав их, огорошил окончательно:

— Знаете, а у меня совсем плохая мысль появилась. Не исключено, что Великого Кудесника уже и в живых-то нет.

— Что ты несешь? — Нанья потирала отшибленный зад. — Да вся страна будет в трауре, когда такое произойдет! Хоть он уже и ничего не делает!

— Вот именно поэтому. Великий Кудесник нужен — как символ справедливости. В каждой деревне верят, что если вдруг начнется настоящая беда, то где-то там, далеко, есть человек, который беду отвратит. Его именем несчастья и терпят. А его смерть таким образом, как сейчас, можно скрывать столетиями… пока о нем вовсе не забудут.

— И такое возможно? — изумился даже Кристофер, пока остальные вообще дар речи потеряли. — Вот это я понимаю — высокая политика.

Наньина идея не понравилась никому, но все смиренно согласились, понимая, что это последний шанс привлечь к себе внимание.

Кудесница, вернув себе привычный вид и рыжие волосы, вышла на центральную площадь, когда начало темнеть. И запустила фейерверк в небо. Вокруг тут же начали собираться зеваки — такое зрелище изумило даже столичных жителей. Она окружала себя стеной огня, которая, повинуясь ее рукам, вырастала на три человеческих роста, а потом падала вниз и растворялась в мостовой, оставляя черный обожженный круг. И снова залп в небо, на этот раз уже вызывающий громкие возгласы восторга и аплодисменты. Даже Отрава, хоть и не замечала за собой, хлопала, наблюдая за Наньей. Та, прекрасная, будто танцовщица, вообще забыла зачем сюда явилась. Она провела круг над головой, а из ее пальцев посыпались разноцветные искры. И снова вверх — с громкими взрывами и звездами, радугой плескавшимися по темному небу. А после — оглушительная тишина.

— Я — Великая Кудесница Правоморья! — звонко сказала Нанья, обводя взглядом обалдевшую толпу уже из сотен человек. — Приехала сюда, чтобы увидеть своего коллегу. Но он болен и не смог оказать мне гостеприимства, — в ответ из толпы раздался шепот и оханье. — И это очень печалит мое великокудесническое сердце! Но этот праздник в его честь. Пусть хоть услышит о нем, если не может увидеть ту, что всегда мечтал увидеть. Я пришла, Великий Кудесник, и принесла с собой будущее!

Она немного перебрала с пафосом, но собой осталась довольна. Нанья шла сквозь безмолвную расступавшуюся толпу подобно королеве. Хотя нет, любая королева на фоне ее выглядела бы серой мышкой.

Разместились в одной комнате, спать никто не собирался. Кристофер караулил у окна. Нанья после отката эйфории тряслась и причитала, а Лю пытался успокоить ее, но и сам тревоги скрыть не мог. Повторял, что за такие аттракционы не накажут — в самом крайнем случае попросят только покинуть Столицу и больше порядков не нарушать. Да и то вряд ли. Если только ищейки Отраву не узнали по каким-нибудь признакам.

— Идут, — от короткого слова Кристофера все разом вздрогнули. — Лю, соберись. Если это люди императора, то тебе придется врать, как никогда еще не врал.

Лю неуверенно кивнул в ответ. Он все меньше напоминал обычного перевертыша: все такой же честный, верный, справедливый и правильный, но уже перестающий верить в честность и справедливость.

Через пару мгновений в дверь тихо постучали. Вошедший кудесник бегло осмотрел всю компанию, задержался взглядом сначала на Нанье, а потом на Отраве. Ей и сказал:

— Великий Кудесник получил ваше сообщение. Он вас ждет.

Эпизод 26. Великий Кудесник

Везли их в полностью закрытой малюсенькой повозке, и даже запряженные лошади будто стеснялись ржать громко — тайна их встречи обязана была оставаться тайной, это и коню ясно. Но тряске конца-края не было, а когда нет возможности даже в окошко выглянуть и удостовериться, что ты еще в Столице или хотя бы в Левоморье, то начинает одолевать тревога, переходящая в панику. Отрава успела придумать миллиард мест и целей, для которых их вот так могли бы похитить, но обсуждать это вслух возможности не представлялось — кудесник втиснулся к ним же. И раз он ни слова не произнес, то и они рты открывать не спешили. И к лучшему — хуже истерики может быть только коллективная истерика.

Повозка наконец остановилась, кудесник бросил «За мной!» и вышел первым. Ноги у Отравы тряслись, когда она последовала за друзьями, но почти сразу успокоилась — вывезли их на столичную окраину, к двухэтажному темному дому. Охраны или городской стражи видно не было. За скрипучей дверью ждала еще более скрипучая лестница вверх, а за ней — довольно просторная зала, освещенная масляными лампами. Отрава уже спокойнее осматривалась и вглядывалась в лицо старика, сидящего в кресле.

Это совершенно точно был Великий Кудесник! Вот именно так — без представлений и сомнений. Одет в домашний халат, никаких знаков отличия, кроме очень преклонного возраста, почти лысый, но растительность с лихвой компенсировалась объемной кустистой бородой настолько рыжего цвета, каким и Нанья похвастаться не могла. И при всей своей немощности излучал силу, как ауру. И взгляд — серьезный, пронзительный до мурашек, перед которым хочется рухнуть на колени и умереть от благоговения. Такой взгляд может быть только у человека, который каких-нибудь пару тысяч лет фактически управлял государством и принимал сложные решения, но оставался в тени императора.

Однако голос его оказался мягким и даже добродушным:

— Снимите уже заклятия со своих лиц, хочу увидеть вас настоящих.

Нанья нервно пожала плечами и суетливо выполнила распоряжение. Великий Кудесник улыбнулся, с интересом разглядывая гостей:

— Ну, что стоите? Занимайте места поудобнее! Меня уже ноги не держат, но не очень-то гостеприимно самому сидеть, а посетителей держать на ногах.